Алкаш, который не беден, купит ром и пойдёт его пить домой, на лавочке орать не будет.
Алкоголь, увы, справок о доходах не просит и в расчёт не берёт при воздействии. Поэтому кто пойдёт домой, а кто орать на лавку, определяется совсем не благосостоянием.
Да, я не права, а вы правы.
В середине девяностых я жила с первым мужем на Ходынке, и домой с работы ездила не через девятьсот пятого года, а выходила на беларике.
А там - вокзал же. И бомжи.
Я раз подала, два подала, потом стала им подтаскивать остатки из ресторана, как-то раз купила им водки. И мы слово за слово - разговорились.
Эти немытые, обросшие, замшелые, звероватого вида люди оказались чистейшей воды интеллигентами. Просто не сумели приспособиться к новой жизни, просрали свои квартиры "чёрным риэлторам", остались без угла.
Вели они себя тихо, культурно, никогда - по крайней мере, я не видела - не орали и не бузили, и с ними было очень интересно поговорить.
Помочь я им ничем не могла - чем? Тогда и работающие люди еле выживали.
А сейчас - вот сейчас... Буквально третьего дня я шуганула под окнами с детской площадки бухих великовозрастных дебилов.
Один великовозрастный дебил качал на качелях другую великовозрастную дебилку, которая визжала так, будто её режут.
Ну, я вышла на балкон и крикнула, что "если вы, придурки, не заткнётесь, то ща как шмальну тридцать вторым, до восьмого марта будете дробь из жопы выковыривать".
Ну, они, канеш, по съё...м. И с визгом. Такие хорошо прикинутые парень и девушка.
Так что да, разруха не в клозетах.